В корне почти каждой душевной боли в отношениях лежит тихий, почти неслышный шепот: «Меня снова не ценят». Мы отчаянно ищем в другом человеке тот взгляд, то слово, тот поступок, который наконец-то докажет нам нашу ценность. Мы ждем, что нас примут целиком.

И в этом ожидании - главный парадокс. Мы ищем принятия от другого, потому что не можем принять себя сами. Мы отвергаем части себя - свои страхи, свое недостатки, свое прошлое - и надеемся, что придет кто-то и полюбит нас именно там, где мы сами себя полюбить не можем.

Пока мы не смотрим на себя, мы не можем увидеть и другого. Поэтому вместо живого человека мы видим перед собой функцию. Его задача - исцелить наши раны. И чтобы он справился с этой задачей, мы вручаем ему подробную инструкцию - наш идеальный образ того, «как все должно быть». В этот образ вшиты все наши ожидания, весь наш контроль и все наши представления.

Мы сверяем каждое действие партнера с этой внутренней инструкцией. И он, живой, дышащий, непредсказуемый человек, разумеется, никогда ей не соответствует. Не потому, что он плохой. А потому, что он - человек. Живой, хаотичный, дышащий, со своими собственными ранами и инструкциями. Он не может быть нашим вымышленным персонажем.

И тогда мы начинаем вести Досье.

Каждый раз, когда реальность не совпадает с инструкцией - не тот взгляд, забытое обещание, резкое слово - мы не проживаем это. Мы это архивируем. Мы кладем обиду, как камень, за пазуху, потому что в глубине души мы не верим, что способны справиться с ситуацией здесь и сейчас. Мы не доверяем себе - своей способности открыто сказать: «Мне это неприятно». Своей силе выдержать честный разговор. Своей ценности, чтобы просто уйти, если разговор не помогает. Мы не верим, что наш голос имеет вес. И этот компромат, как «камень за пазухой», кажется нам единственной гарантией, единственным оружием в будущем конфликте, когда слов уже не хватит. Ношение этого камня - это признание в собственном бессилии. Это проблема тотального недоверия - и себе, и партнеру.

Мы копим компромат, чтобы в будущем, когда станет совсем невыносимо, вывалить эту груду камней и сказать: «Смотри, сколько ты мне задолжал». Это стратегия банкрота, который надеется расплатиться чужой виной.

Чтобы не чувствовать боль от постоянных уколов разочарования, мы изобретаем гениальный побег - утешение. Это не просто обезболивающее. Это побег в будущее. Это колыбельная, которую мы поем сами себе: «Сегодня все плохо, но вот завтра… ». Мы закрываем глаза на настоящее и утешаем себя. Мы отказываемся решать проблему сегодня, надеясь, что в некоем волшебном «завтра» она исчезнет сама. Но «завтра» никогда не наступает, а проблема укореняется.

Мы называем это надеждой, но на самом деле это отложенная жизнь. Мы сидим в зале ожидания и злимся, что поезд в наше счастливое будущее опаздывает. Мы виним расписание, виним начальника станции, виним других пассажиров.

Но жесткая правда, от которой звенит в ушах, заключается в том, что поезда не существует.

Спасения извне не будет. Выход не в другом. А в том, чтобы порвать инструкции, выбросить камни и признать, наконец, очевидное: тот человек, которого мы так отчаянно ищем в других, - тот, кто нас поймет, примет и исцелит, - уже здесь.

Это ты сам.